Feduk: «Розовое вино — попса, но это круче группы Hi-Fi»

The Village: Как изменилась твоя жизнь после «Розового вина»?

Feduk: Стало больше концертов, предложений. Если на бытовом уровне — меня и до выхода клипа узнавали практически каждый день, но теперь стал подходить совершенно разный контингент — работники аэропортов, например. Забавные случаи есть, кто-то недавно сказал: «О, это ты, Кравц!»

 

— Что проще записать: «Розовое вино» или, скажем, трек «Гуччи мейн вернулся к маме»?

— В принципе, одинаково. Хотя «Гуччи мейн вернулся к маме» сделать было даже сложнее. Вообще, к записи каждого трека я подхожу одним образом — нужно уединиться в будке с минусовкой в ушах и понять, какой необходим мотив. Когда мне присылают музыку, я как будто получаю сигнал из космоса: «здесь должен быть конкретный мотив, и никакой другой». Под него я подгоняю текст, который все это время напевал. Никаких сложностей нет — только поиск идеальной мелодии и гармонии.

 

— Ты еще поддерживаешь связь с Пашей Техником? Пока готовился к интервью, наткнулся на YouTube на ваш совместный блог, где ты готовишь шаурму в палатке.

— Мы знакомы, но особо не общаемся. В этом видео мы приглашали людей на концерты — и таким образом решили привлечь внимание. Это не мой лайфстайл, но я и так угореть могу. Еще мы тогда записали песню «Навали на меня». Во всем этом есть какой-то русский прикол, русская современная душа, о которой многие предпочитают не говорить. Так что в клипе получилось олицетворение нашего андерграунда.

 

— К вопросу о видеоприглашениях: твой недавний видеоанонс концерта в «Главклубе» в комментариях называют чуть ли не твоим лучшим треком.

— Мне всегда нравилось прикольно подходить к видеоприглашениям. И людям нравится, когда ты их специально приглашаешь на свое мероприятие, а не просто выставляешь афишу: для меня это прошлый век. В октябре 2015 года мы с Лехой Рожковым (менеджер музыканта. — Прим. ред.) сняли приглашение в клуб Brooklyn на нью-скульный трек с быстрой читкой. Получилось стильно, народ начал писать: «Новый уровень». По поводу последнего приглашения: я за 20 минут записал ночью трек на черновой текст, отправил его режиссеру Артему Судьбину. Задумка заключалась в том, чтобы позвать наших друзей и попросить их станцевать — даже тех, кто не умеет. Получилось очень стильное дерьмо, которое всех прокачало. Сейчас люди просят выпустить это как полноценный трек — и он скоро выйдет.

 

— Переход от «аирмаксов» к хаус-эстетике…

— Каких «аирмаксов»?

 

— «Запрети мне носить аирмаксы».

— Это трек 2011 года.

 

— Да. Переход от старых треков к новому звучанию — насколько это осознанная смена стиля?

— Суперосознанная. Это даже не смена стиля, а прогрессия: началось все с гитары. Потом я начал слушать рэп, потом начал сам пробовать читать, потом начал пробовать читать рэп и петь под гитару одновременно, потом начал записывать на студии именно рэп. Тогда я думал: «Какие песни, это не формат, надо записывать только рэп». У нас была группа BRM, мы увлекались граффити, хип-хопом, футболом — московский лайфстайл. Потом наша команда разошлась, и я понял: «Я уже не в группе, теперь могу делать что хочу». Начал напевать, у меня незаконченное музыкальное образование по классу «флейта», четыре года отходил. Почувствовал, что все это время сковывал в себе потенциал — и начал завывать в припевах, протягивать окончания. Народ сказал: «О, ты смешиваешь песни с рэпчиком, ты Noize MC!» — тогда песни под гитару ассоциативно вызывали у людей такой штамп. Я начал активнее петь и записывать рэпчик и под биты, и под гитару.

Я всегда слушал разную музыку — рок, хаус, рэп, транс, драм-н-бейс. И мне всегда нравилась попса, особенно западная. Русская меня смущает тем, что она слишком галимая, я всегда на нее ругаюсь, потому что в российском шоу-бизнесе существует гигантская монополия — несколько продюсеров выпускают одинаковую музыку, и народ хавает. То же самое происходит с российским кинематографом — чем картина проще, тем больше народу на нее ходит. Это бизнес. Вот я сделал трек «Розовое вино» — это ведь попса?

 

— Поп-трек, да.

— Поп-трек. Но согласись, что это покруче, чем группа Hi-Fi? Меня иногда тошнит от того, что играет на радио. Мы с Элджеем сделали офигенный трек на мировом уровне — там есть нотки UK-хауса. Английский хаус — это вообще самая крутая танцевальная музыка.

— С чем бы ты связал возросшую, уже, можно сказать, народную любовь к хип-хопу? Почему в 2017 году она настолько укоренилась?

— Основная активная аудитория, которая ходит на концерты, — это молодежь от 14 до 22 где-то. Россия сейчас встает на уровень с Западом — чуть-чуть по качеству музыки, чуть-чуть по посещаемости концертов. Там хип-хоп был всегда популярен, у того же Обамы есть любимые рэперы: Future, Chance the Rapper. Хотя казалось бы, президент, серьезный человек. Сейчас у нас идет трансформация стереотипов о хип-хопе, сначала это была «музыка черных», потом «музыка подъездов», а сейчас он уже играет на радио. Главное — делать мелодично, на русском радио простой речитатив — это не формат. Вот на Западе все уже давно объезжено, все больше кайфуют с текстов, нежели с того, что это просто «какой-то рэп».

 

Читать интервью полностью: http://www.the-village.ru/village/weekend/weeknd-interview/294244-feduk-van-lav