Пост без картинок, поэтому маленьким деткам лучше не «читать», всё равно посмотреть будет не на что.
За последние несколько лет аудитория слушателей рэпа расширилась как количественно, так и качественно. На смену устойчивому делению молодежи на субкультурные тусовки, характерному для 90х — первой половины 00х, пришел музыкальный плюрализм, допускающий наличие в рамках плейлиста одного отдельно взятого индивида абсолютно разных исполнителей. Причем всё это без тяжких физических последствий для данного лица (в частности, его лица). Ответ на вопрос: «Ты че слушаешь?» давно перестал быть односложным и чаще всего заменяется ссылкой на last.fm, на худой конец страницу аудиозаписей Вконтакте. В том числе и эта внезапная свобода смешивания музыкальных вероисповеданий привела в андеграундный хип-хоп разнородную молодёжную интеллигенцию: хипстеров, студентов, IT-планктон и других.
Тут надо отменить, что новая аудитория, до определенного момента никак не воспринимавшая хип-хоп эстетику, внезапно включила в свое представление о музыкальном мире все те странные особенности стиля, свойственные рэпу и хип-хопу. Особенностей этих множество, и именно они до сих пор сильно отделяют хип-хоп в своем наиболее обширном, традиционном сегменте, от всех остальных существующих музыкальных направлений. Актуализация рэпа, его доступность и простота вышли на первый план для интеллигенции, когда другие жанры современной поп-музыки дали сбой и ушли в кризис. Рэп легко производить, он понятен, это игра со словом, обладающая большим потенциалом, особенно в контексте наших богатых литературных традиций. Образованная молодежь вдруг разглядела в рэпе новую поэзию, новую форму подачи собственного мироощущения. На данный момент, практика показывает, что эти люди жестоко ошибаются. Классический рэп — музыка, которую делают пацаны для пацанов. Это музыка улиц, и хотим мы этого или нет, но российский рэп заглотил эту культурную установку, разжевал и сглотнул. Необъяснимо, но факт — все эти понурые излияния об экзистенциальном кризисе, зачитанные унылым голосом на биты, хочется сразу назвать эмо-рэпом и выкинуть нахуй. Поиск утонченной красоты в трущобах и на вокзалах подобен тусовке Симбы, прирожденного короля, с прирожденными распиздяями Тимоном и Пумбой — «бегство от себя это всегда в финале рваная срака», как мы знаем из творчества группы Кровосток. Рэп — это агрессия, насилие, грязь, игра сильных с сильными на глазах у слабых. Как трус не играет в хоккей, рэп не читает лакей. Рэп это не для слабаков. А интеллигент очень часто видит сам в себе слабака. Как результат — огромное количество блевотных коллективов на волне самобытных «Ночных грузчиков» и «Макулатуры». Слушать рэп — единственный способ для современного интеллигента оставаться тестестероновым пацаном или хотя бы почувствовать себя им, зауважав самого себя чуточку больше.
С другой стороны слушать рэп очень часто означает не думать и не осмыслять — за тебя все скажут другие, привьют тебе правильные принципы, всё объяснят. Слушая рэп невозможно думать. Это неизбежно влияет на уровень мыслительного процесса тех, кто любит музыку, в основе которой лежит зацикленный бит и речитатив. Это единственное актуальный стиль, прививающий не просто определенные взгляды, но и определенное мировоззрение, которое с одной стороны отторгает русского интеллигента уличными атрибутами, а с другой стороны — ими же и привлекает. В жизни лирического героя околокриминальных рэп-баллад есть запах, у этой жизни есть вкус. Там присутствует настоящий страх, риск, опасность, азарт, удача, трагизм, настоящая пацанская дружба и настоящий ББПЕ по Домострою. Всё то, чего уже никогда не почувствует обычный толераст.
Человеку, не привыкшему к рэпу, поначалу всё будет резать уши. И слэнг, и форма изложения, и пренебрежение рэпперов мыслью в угоду форме и звучанию. Думающий человек будет постоянно вести внутреннюю борьбу, ведь неразрешимый конфликт между звучанием и смыслом композиции, основу которой составляют слова, слишком очевиден и не поддается однозначному решению. В конце концов, взгляды сначала на музыку, а затем, отчасти, и на жизнь слушателя, абсорбируются агрессивной музыкальной хип-хоп средой навсегда. При этом внутренний конфликт и постоянный компромисс все-таки останутся.
Как вышло, что довольно-таки умные и интеллигентные люди как данность воспринимают мамоёбство, превалирование наркотиков, огромное количество речевых ошибок, банальных парадоксов и грубо либо вовсе отвратно сформулированных мыслей? Кое-что из этого списка есть почти в каждой русской рэп-песне. Критики ограниченности рэпперского словаря вспоминают русских классиков, поэтов. Другие акцентируют внимание на том, что весь сэмплированный хип-хоп (т.е. абсолютно большая его часть) нагло спизжен по кусочкам, исковеркан и не явлется музыкой. Многие преданные слушатели хип-хопа (в том числе и я) до сих пор сомневаются: а музыка ли это вообще? Вопрос остаётся открытым.
А пока приходиться признать, что также как современное воспроизведение «классического» хип-хоп саунда 90х — это осознанный шаг назад в плане музыкального производства, так и увлечение хип-хопом широких масс интеллигенции — пока неосознанный шаг назад в интеллектуальном и музыкальном отношении. Это упрощение, схематизация, примитив. Но более грубая форма получается более устойчивой, что справедливо как для музыки, так и для человеческой души. Настоящий русский рэп без оглядки на кого-то, опирающийся всем весом на нашу великую словесность и этику мы услышим не раньше, чем Карандаш придет снимать очередную серию «Профессии рэппер» на студию к Бабангиде. Я бы очень хотел, чтобы и первое, и второе сбылось. Сочиняй мечты, рэпперок.
