«Там, где мы ехали – был нереальный п…ц»
Мэр Челябинска Евгений Тефтелев очень ждал, когда вы снова приедете в город, оцените отремонтированные дороги.
Да, мы сегодня ехали – было лучше.
Дымка, экологическое бедствие…
Ну, старик, слушай, давайте сейчас все взорвем, все разрушим. Естественно, на улучшение ситуации потребуется время. Как ты хотел?
Ожидали, что ролик о челябинских дорогах и экологии так выстрелит?
Нет, конечно. Мы вообще не думали, что «Перископ» кто-то смотрит. Но потом я вернулся в Москву, историю подхватили журналисты, а челябинские власти дали «обратную связь». И это круто, что ситуацию не замолчали. Потому что там, где мы ехали – был нереальный п…ц. Я такого никогда не видел.
Я следил за реакцией блогосферы и соцсетей. Все растащили ролик, никто не включил режим «патриота малой родины» и не написал: «Если Басте не нравится наш город, то пусть не приезжает сюда с концертами».
Ты сейчас говоришь не о патриотизме, а об идиотизме. Когда я слышу фразу – «если не устраивает, то вали отсюда» – хочется ответить: «О…и, сибирские ели? Езжай сам отсюда!» Я приду сейчас к нему домой, насру и скажу: «Не нравится, родной? Тогда с….я отсюда!». Он возразит: «Я же здесь прописан, у меня другой нет». Вот так и у меня другой родины нет. Что хочу, то и говорю – мое право. Никто меня ни разу не упрекнул за сказанное. Даже, когда дело касалось политических моментов, как в песне «Солнца не видно». Проблемы есть везде. Давайте хотя бы будем их называть, говорить, что здесь плохо, там тяжело. Никто не призывает совершать революцию. Никто не хочет, чтобы матросы бегали по городу с ружьями, стреляли в простых людей и насиловали женщин с лозунгами на устах – «вся власть народу!». Мы хотим жить по-человечески и поэтому обращаемся к властям. А иначе как?
«Уход Тати – моя трагедия и личный проигрыш»
У ваших друзей, челябинской группы «Триагрутрика», недавно вышел совместный альбом с АК-47. Послушали?
Я им помогал с парой треков. Смотри, есть дружба, а есть творческие и музыкальные задачи. С точки зрения дружбы – я их поддержал. Если говорить о задачах, считаю, что этот альбом не нужно было делать.
Я думал, что коллаборационные пластинки – это часть политики лейбла.
У нас нет ни политики, ни задач, ни рекомендаций. Поэтому на Gazgolder и выходят такие альбомы, как ТГК/АК или как у Вити с Tip’om. Люди далекие от рэпа не понимают разницы между «Триагрутрикой» и АК-47. Для них это все уральский рэпчик. Но ТГК – это серьезная группа. У них как у Roots, например, свой звук, за который их любят. Витя – весельчак, спонтанный голос улиц, автор фраз вроде «х..й за х..й – иди н…й!». В этом и есть его ценность. Джамал – поэт серьезнейший и певец, у него о…й низкий баритон. Честно, восхищение вызывает, завидую даже. Слушаешь и не понимаешь, почему он до сих пор не блистает? Таких талантов много: Жара, Змей, Хамиль. Джон Леннон просто пел: «Я всех люблю. Любовь спасет мир». И люди верили, и ракеты останавливались. Это называется магией, братан. Если говорить о ТГК, то я лично очень жду большую сольную историю Джамы, хочу взглянуть на мир Тёмы через его стихи. Отрывки в виде EP – тоже круто, но я враг этого. Короткий формат придумали негры, которым не хватало денег на биты и было н…й сказать.
Вам не кажется, что «Триагрутрике» для прорыва не хватает большого хита?
Не знаю, не знаю… Надо двигаться. Мы много дискутировали с пацанами на тему – должна ли в музыке ощущаться связь с Челябинском? Я считаю, что ментально она в тебе всегда будет. Можно вывезти человека из села, но село из него вывести нельзя. Я такой же: какой колхоз во мне был – такой и остался. Единственное, научился обрамлять его в другие формы: писать песни, музыку, развиваться в плане знаний. Но от тех жизненных понятий, которые были заложены в детстве, я избавиться не могу. К сожалению или к счастью. Яркий пример – Скриптонит. Адиль переехал в Москву и весь свой дурдом перевез с собой. Где бы он ни оказался, с ним всегда будут его Павлодар, хата, гетто, говно, мрак и ад.
То есть это все у него в голове.
Да, как и каждого творца у него свой мир. Это и есть свобода творчества. Позавчера на студию заходил L’One, мы трек делали. Леван спрашивает: «Ты столько песен написал про любовь, как ты их можешь продолжать писать вообще?» Я отвечаю: «Мне больше ничего не интересно абсолютно!» Я называю это сериалом про любовь на втором канале. Мне правда нравится поднимать вопрос «мужчина-женщина» и всего, что происходит вокруг
Когда вы только договаривались о сотрудничестве со Скриптонитом, было ощущение, что этот парень станет большой звездой?
100 процентов. Меня отговаривали, но я лег костьми. Когда он делал альбом полтора года – нас все проклинали. Писали, что мы убили еще одного артиста. А он просто разорвал! Помню, как к нам приехал Tricky, и мы поставили ему первый клип Скриптонита. Он под таким впечатлением был, что хотел лететь в Павлодар. Когда Адиль пришел на студию, Трики, черный парень, покраснел и стушевался. Потому что увидел реальное зло, похожее на то, что транслирует сам.
Источник и продолжение: geometria.ru
