Концерт Оксимирона

Скоро человек и паропанк Мирон «Oxxxymiron» Федоров отправится в очередной концертный тур. Для тех его поклонников, которые не случалось класть свои кровно заработанные/вымоленные финансы на алтарь Booking Machine – небольшое, глубоко субъективное, не претендующее на релевантность реальности и связность изложения воспоминание о том, как это происходило (или могло происходить).

Дисклеймер: основано на реальных событиях. Все совпадения абсолютно случайны.

На дворе — лютый октябрь. Я бреду по туманному городу, в наушниках Эд Ширан поет что-то про вора и шутника, в кармане билет. Сегодня гиг экс-вагабунда, экс-жука в муравейнике, currently форевер гастролера Оксимирона.
Уже издалека виднеется очередь перед клубом. Школьники есть, и это грустно. Их много, и я уже начинаю потихоньку мрачно прозревать невыносимую легкость бытия. В ожидании концерта ребятки балабочут о своем и распевают треки кумира. Преобладает, как ни скорбно, Пролив Дрейка. Половина строк бесстыдно перевирается, значения еще половины они явно не понимают. Их сложно винить, при первом прослушивании ПД возникает мнение, что Мирон перешел на симлиш.
Я вписываюсь в очередь, которая медленно, но верно сокращается. Уже минут через пять я, зажатый задницами двух студенток медицинского, ненавязчиво участвую в необязательном вялотекущем разговоре, во врем которого столь же ненавязчиво выясняю географическую принадлежность визави. Кроме нескольких местных, обнаруживается несколько приезжих, в том числе и из довольно далеко лежащих областей. На мое кокетливое «Нахрена?» они мурлычат, мол, ради Окси можно потратить стипендию, что кропотливо откладывалась на айфон. Через часик мы выясним, не лучше ли было отдать свои деньги улыбчивым дьяволам из Евросети. Кстати, о продавцах Евросети.

Большая часть собравшихся – гуманитарии, не считая двух будущих врачей с костлявыми задницами. Большая часть, что в общем-то симптоматично, о зарубежном хип-хопе имеет наисмутнейшее представление.

Пока суд да дело, я потихоньку оказываюсь в здании. Бармен мрачно смотрит на школьников, которые сделают жиденькую выручку, купив бару баттлов воды.

Где-то по залу шныряет Рома Англичанин, мимоходом дропающий язвительные замечания в адрес публики.
Уйдя в глубины завываний наушников, я как-то пропускаю мимо органов восприятия начало концерта.

На сцене не очень-то радостно подпрыгивает Порчи, пытаясь раскочегарить публику. И, в общем-то, на разогрев идет достаточно неплохая музыка: Геттс, радиоактивный ремикс на Канье, еще что-то, что я опознаю позже.

Спустя минут пятнадцать-двадцать на подмостках появляется, собственно, причина собрания. Публика радостно визжит, скандируя «Окси!». В голову приходят поединки на Колизее и скандирующая толпа. Машинально мечтаю о том, чтобы периодически Мирон проходил по сцене с криками «Are u entertained?»

Несмотря на то, что тур формально называется «Археология», из мало-мальски старья звучит, разве что, пара треков с 14 н.б., да «В говне», с предварительной шуточкой про курс рубля, актуализироваший песню. Меня посещает флэшфорвард о том, что уже через полгода этот же человек будет гордо завывать про первый долбаный лям.

Надо отдать должное, пока еще Мирон честно отрабатывает, как бы это цинично и потреблядски не звучало, гонорар. Если солидная часть русских реп-певцов предпочитает монументально и неподвижно возвышаться, покачивая рукой, как флюгер, то еврей скачет, как заводной апельсин, вещая о трудностях хастла в Лондонграде.

Задыхается? Да, безусловно. Размалеванный Охра спустя почти три года все еще периодические подвывает невпопад, особенно часто на Мордоре и Неваляшке. Карикатурно-психоделический питч на «Хомяке из будьбулятора».

Позже он отчитает сольный трек, который не особо вразумителен и как две капли воды напоминает куплеты Охры на «Больше Бена» и «Город под подошвой».

Перед исполнением «Хитинового покрова» Агасфер стыдливо просит публику спеть припев за него. На моем лице мелькает сардоническая ухмылка Чеширского кота.

На мои периодические попытки слэмиться публика рядом смотрит так, как будто я только что приземлился здесь в окружении стаи котов. Ладно, переживем.

Через какое-то время я отвлекаюсь от сцены. В пяти шагах от меня разворачивается неслабейшая драма между юношей и девушкой, которые пытаются расстаться. У фемины глаза навыкате в стиле Эммета Брауна… Ну или в стиле кумира, что на сцене вещает про Ивана Дорна на левом, Гелиогабала на правом.

Так, вот обычнейшая бытовая сцена в какой-то момент перекрывает происходящее выше. Истинные человеческие эмоции – это так прелестно.

Под середину концерта публика становится более живой, из разрозненных вялых кучек превращаясь в многоруко-многоногое живое, ведомое инстинктом и ритмичным звуком из колонок. Становится плевать на возраст, гендер и социальный статус, я перестаю отвлекаться на пучеглазых дев и их грубых кавалеров. Концерт становится мало-мальски вразумительным, и я становлюсь одной из клеточек орущего, барахтающегося в полутьме.

После «Гремлина» на бис концерт заканчивается. Оксимирон остается на сцене, раписываясь на протягиваемых билетах, зачетках, паспортах и бог знает еще каких предметах, вытянутых из инфернальных бездн карманов присутствующих. Параллельно он вымученно отвечает на же унылые вопросы из толпы, которые, даю руку на отсечение, одни и те же в каждом городе.

Я улыбаюсь этому резкому переходу от мафакин рокста’ к, фактически, школьному учителю.

Пора уходить. Тело мрачно и устало ноет. Завтра на работу.